Лучшая жена на свете - Джеки Д`Алессандро

Она закрывала глаза, но не могла избавиться от чувственных ощущений. От воспоминаний о его сильных руках, поймавших ее в ловушку у стены галереи, об исходившем от его тела жаре и чисто мужском запахе. Вот он наклоняет голову…

Разве можно забыть вкус этого восхитительного поцелуя? Или ощущение от прижавшегося к ней сильного тела? Одного прикосновения было достаточно, чтобы она начисто забыла о своем решении дать ему отпор и захотела гораздо большего.

Она нетерпеливо отбросила одеяло и села. Потом встала, прошлась несколько раз по комнате и остановилась перед камином. Подула на тлеющие угли и долго смотрела на то, как все сильнее разгорается пламя. Эти угли похожи на нее, на ее чувства, подумала она. Тлеют и ждут всего одного дуновения, чтобы вспыхнуть.

Она знала, что происходит между мужчиной и женщиной в темноте. Слышала и была свидетельницей этого чаще, чем ей хотелось. Об этом много говорили, но то, что ей приходилось видеть, не вызывало у нее никакого волнения. Наоборот, весь процесс представлялся ей как нечто грязное, и его следовало избегать.

Так было до того момента, как Колин поцеловал ее. Этот поцелуй возбудил в ней то вожделение, о котором она предпочитала не вспоминать, всколыхнул чувства, которые она не могла подавить. Ей отчаянно захотелось испытать их сполна.

Но посмеет ли она?

Она опять стала ходить по комнате. Если она предложит ему себя, согласится ли он? Скорее всего согласится. Мужчины не отвергают таких предложений. Особенно если они знают, что не будет никаких осложнений и последствий. Ведь она не светская дама, намеренная вырвать у него предложение жениться. К тому же он знает, что их связь продлится недолго – на то время, что он будет оставаться в Лондоне. От него она может лишь получить обещание, что он предпримет соответствующие предосторожности, чтобы предотвратить беременность. И еще: человек, занимающий такое положение в обществе, человек, много лет бывший шпионом, хорошо понимает, что значит осторожность.

Так она посмеет?

Да, подсказывал ей внутренний голос. Голос женщины, который она насильственно заглушала в себе многие годы, теперь требовал, чтобы его услышали.

Нет, возражал здравый смысл, напоминая ей, что она едва знает этого человека. Он ничем не рискует, а она рискует многим.

Однако сердце настаивало на том, что хотя она провела в обществе этого человека только время сеансов гадания, она знала о темноволосом и зеленоглазом мужчине задолго до того, как увидела его в Воксхолле. Этот мужчина, несомненно, был Колин – он жил в ее воображении, в ее душе и сердце многие годы. Это был ее шанс – ее единственный шанс – получить хотя бы частицу его на очень короткое время.

Посмеет ли она?

Алекс закрыла глаза и глубоко вдохнула. Да, да, посмеет!

Она предложит ему себя. И если ей повезет, он будет принадлежать ей на короткое, но волшебное время.

Приняв решение, она сразу же почувствовала облегчение. Конец сомнениям. Теперь осталось действовать, И она начнет, как только снова его увидит. А это будет завтра.

Часы на каминной полке показывали час ночи.

Значит, завтра уже наступило.

Она обхватила себя руками, подошла к окну и посмотрела в сад.

Полная луна освещала его таинственным серебристым светом. Вездесущий лондонский туман стелился по земле. В центре сада стояло большое дерево. Ей вдруг показалось, что около него мелькнула тень.

Алекс напрягла зрение, и через секунду ее сердце почти остановилось, когда она поняла, что это была не тень, а человек. Прежде чем она решила, как поднять тревогу в этом незнакомом ей доме, фигура человека отделилась от ствола дерева и, крадучись, направилась к кустам, росшим по периметру сада. Этот человек явно хромал.

Алекс затаила дыхание и на короткое мгновение, прежде чем его поглотила темнота, она увидела его совершенно четко. Черт побери, что здесь делает Колин?

Она прижала руки к груди, пытаясь унять сердцебиение. Неужели его мысли совпадают с ее собственными? И он придет, чтобы сделать ее своей любовницей.

Она должна узнать об этом немедленно.

Колин стоял в тени Уэксхолл-Хауса. Со своего места он мог видеть весь сад, но пока он не заметил ничего необычного. От усталости у него разболелась нога, но он знал, что если даже вернется домой и ляжет в постель, то не сможет заснуть.

Он это уже испытал у себя в кровати час назад.

Как только он закрывал глаза, он видел Александру – ее прекрасные карие глаза, мягкие пухлые губы, ее дразнящую улыбку.

А потом у него и вовсе разыгралось воображение, и он представил ее в постели – обнаженную, сгорающую от желания, под ним, над ним. Себя – глубоко в ней. Он зарычал от разочарования и вскочил с постели. Начал ходить по комнате, смотрел на огонь в камине. Пробовал читать, съел два марципана, запив их бренди. Только бы поскорее прошло время, и он снова ее увидит.

Но сколько бы раз он ни смотрел на каминные часы, время будто остановилось. Ничто не могло стереть образ Александры из его сознания, и ему не удавалось избавиться от эротических мыслей, которые она в нем возбуждала.

Заснуть ему не удастся, решил он, так почему бы не сделать что-либо полезное? Например, покараулить вокруг дома и убедиться, что Алекс в безопасности. Внутренний голос подсказывал ему, что таким образом он будет ближе к предмету своего желания, на что он немного грубо, но твердо приказал этому голосу заткнуться.

И вот он здесь.

Стоя в тени, он вновь окинул взглядом сад. Все было тихо, лишь листья шелестели на легком ветерке.

Он провел рукой по волосам, потом помассировал виски. Надо идти домой и пить бренди, пока его не свалит сон. Она может ему присниться. А утром, когда он снова ее увидит, он предложит ей насладиться друг другом хотя бы и короткое время. Только бы она ему не отказала!

– Привет, Колин.

Черт побери! Услышав этот шепот, Колин открыл глаза и с бьющимся сердцем отскочил в сторону. Его рука непроизвольно опустилась вниз. Он схватился за рукоятку ножа, а потом замер.

В нескольких шагах от него стояла Александра. Поверх простой ночной сорочки на ней был надет такой же простой белый халат, закрывавший ее от подбородка до пят. Волосы, заплетенные в толстую косу, были перевязаны белой лентой и перекинуты через плечо.

– Ты ответишь мне или пырнешь меня ножом? – тихо спросила она с нескрываемым изумлением.

Не доверяя своему голосу, он сунул обратно нож и выпрямился. Делал Колин все очень медленно, чтобы дать сердцу прийти в норму. Он не был уверен, почувствовал ли он раздражение или восхищение от того, что она подошла к нему так незаметно и застала его врасплох. Если бы убийца был поблизости, Колин, без сомнения, был бы уже мертв. Он явно утерял кое-какое умение с тех пор, как вышел в отставку. Даже в тени он видел, что ее губы подергиваются.